Новости

Фото:Павел Хрулёв / Тимур Валитов

Основными задачами саморегулирования изначально ставились ограничение вмешательства государства в экономическую деятельность субъектов предпринимательства и обеспечение надежной защиты интересов потребителей работ и услуг в сфере строительства. Антон Николаевич, как вы считаете, удалось ли достичь поставленных целей?

Давайте по порядку. Первая задача, которая 15 лет назад стояла перед государством, — сделать проникновение организаций на рынок более понятным и прозрачным и сократить затраты госбюджета. Думаю, в этой части эксперимент удался. Это подтверждает хотя бы тот факт, что многие иностранные партнеры, в том числе из Китая, где исторически государственное регулирование ставится во главу угла и доля госсектора гораздо больше в стройке, нежели у нас, рассматривают возможность внедрения аналогичной конструкции введения финансовой ответственности за счет бизнеса.

Кроме того, система саморегулирования подразумевает дополнительные гарантии потребителю (физическому или юридическому лицу) по выполнению строителями взятых на себя обязательств. Поэтому можно что угодно о саморегулировании говорить, но реализация системы в этой части состоялась. Доказательство моих слов — возросший особенно после корректировки 60-й статьи Градостроительного кодекса РФ объем выплат из средств компенсационных фондов. Сумма выплат только в 2023 году превысила весь объем выплаченных средств за все предыдущие 14 лет.

Очевидно, что задача повышения ответственности бизнеса с переходом на саморегулирование однозначно достигнута.

Если говорить о второй части вашего вопроса, которая связана с повышением качества, то здесь очень сложно взвесить, какое качество было раньше, а какое теперь и, главное, где в этом заслуга системы регулирования. Если мы посмотрим на любой жилой дом, который строился 15 лет назад, и на дом даже среднего эконом-класса, который строится сейчас, это, конечно, совершенно другое, более высокое качество строительства. Но здесь надо быть объективным и признать, что основной причиной качественного роста стал рынок, более требовательный клиент, изменение технологий, а не система саморегулирования в первую очередь.

Вопрос качества в системе саморегулирования удался, на мой взгляд, пока в одном — это введение механизма независимой оценки квалификации (НОК) и появление, действительно, компетентных специалистов у членов наших организаций. Потому что невозможно сделать качественный продукт, если у тебя нет соответствующей квалификации, по крайней мере, теоретически подкрепленной. До последнего времени устанавливались требования исключительно финансового толка (такой чисто рискориентированный подход), при котором не было никаких инструментов, которые бы превентивно формировали качество. Поэтому система независимой оценки — это очень большой шаг.

Причем, полтора года назад, когда она только появилась, была встречена бизнесом очень эмоционально, как дополнительная нагрузка. А спустя полтора года мы можем оценить, что большая часть работодателей совершенно по-другому относятся к системе независимой оценки. Приведу показательный пример. Когда застройщик получает отрицательный результат экзамена главного инженера своего предприятия, это дает ему повод задуматься о том, какого уровня квалификации люди, отвечающие в том числе и уголовно за реализацию строительных проектов организации.

Возвращаясь к теме многократно возросших выплат из компфондов, что делать СРО, в счетах которых образовались бреши?

60-я статья Градостроительного кодекса, о которой я сказал ранее, подталкивает систему саморегулирования к значительному усилению требований к своим подрядным организациям. С одной стороны, любая СРО заинтересована в большей численности своих членов, потому что это снижает среднюю нагрузку на предприятие. С другой стороны, мы понимаем, что принятие в члены СРО любой ценой приводит к непросчитываемому риску: если строительная компания платит в СРО членские взносы и перевела средства в компенсационный фонд, то ее финансовый риск застрахован, но вместе с тем уровень квалификации этой организации не поднялся. А чтобы он поднимался, для начала его нужно каким-то образом проверять.

Из-за нехватки средств в компфондах у нас сейчас есть ряд саморегулируемых организаций, которые находятся на развилке: либо закрывать СРО, либо проводить общее собрание и убеждать коллег восполнять недостающие средства компенсационного фонда. Если последнего не сделать, то НОСТРОЙ либо Ростехнадзор будут иметь все основания, чтобы инициировать лишение организации с недостаточным компфондом статуса СРО.

Еще одна проблема существующей системы саморегулирования заключается в том, что большинство объектов госзаказа выполняется в обход саморегулирования. Как это возможно?

Данная проблема возникла еще в 2016 году с принятием федерального закона № 372, изменившего структуру СРО. Речь идет о том, что членами СРО с того времени должны быть только генподрядчики, а субподрядным организациям вступать в СРО необязательно, так как подразумевается, что их деятельность контролируется генподрядчиком.

Еще одно нарушение связано с этаким квази-обхождением закона, когда договор называется не договором генерального подряда, а договором подряда. И на этом основании генподрядчик не требует допуска у своего подрядчика. По нашим подсчетам, порядка 30% коммерческих строек осуществляют генподрядчики, являющиеся членами СРО, но работающие по договору подряда. Таких примеров много, и сейчас есть большое количество судебных споров по юрлицам, где юридически никто не может нести ответственности. И в этой связи не совсем понятно, как поступать.

Периодически инцидент происходит уже после истечения срока давности членства какой-либо организации в СРО. Злополучный пример с Орской дамбой: федеральный Минстрой долго пытался найти ответственную за случившееся подрядную организацию и обратился к нам. Мы выяснили, что юрлицо, возводившее дамбу, живо. Но из-за того, что данная организация перестала быть генеральным подрядчиком, давно выйдя из состава саморегулируемой организации, никакого финансового наказания на СРО или юридическое лицо не может быть возложено.

И как решать эти проблемы?

Существует два пути. Первый, так сказать, цифровой вариант. НОСТРОЙ сейчас формирует реестр всех строящихся объектов капстроительства с указанием застройщиков. В случае, если это будет не генподрядчик, мы это увидим, и уже тогда правоохранительные органы приведут подобные договоры в порядок.

Второй вариант — дискуссия о возвращении в систему СРО подрядных организаций. Но здесь нужно понимать, что большая часть подрядчиков, к сожалению, реально не может осуществлять функции технического контроля на объекте, как это делает генподрядная организация. Большая часть генподрядных организаций, которые сейчас являются членами СРО, — это субъекты малого бизнеса. А надеяться, что субъект малого бизнеса в состоянии самостоятельно организовать всю систему контроля стройматериалов и надзора на строительной площадке, не стоит.

Антон Николаевич, вы затронули вопрос учета всех объектов строительства. Для чего нужна эта система?

Несколько лет назад наше государство эффективно изменило законодательство в части долевого строительства. Мы видим, насколько безопасной стала данная сфера. Может быть, это не очень удобно для бизнеса, но абсолютно безопасно для участников данного процесса. Хочется, чтобы застройщики научились на ранних стадиях выявлять проблемы, накапливаемые при строительстве объектов и другого назначения.

Подобный опыт у нас уже наработан. Совместно с комитетом по строительству партии «Единая Россия» НОСТРОЙ реализовал пилотный проект по анализу строящихся школ по линии национального проекта «Образование». Был разработан программно-аппаратный комплекс, в который мы включили все объекты образования, возводимые членами СРО. Этот комплекс позволил определять отклонение от графика по объему освоенных денежных средств по каждому строящемуся по федеральной программе объекту. В итоге получили не самую хорошую картину, начали в ней разбираться и выявили как значительное количество оплошностей со стороны наших членских организаций, так и ошибки муниципальных заказчиков. Таким образом, у нас появился методологический подход, благодаря которому в режиме ручного управления порядка 20 объектов были спасены.

Теперь нужно выработать инструментарий для СРО по принципу дорожной карты, который позволит организациям понимать, как им поступать в той или иной ситуации. Самостоятельно саморегулируемым организациям разработать подобные алгоритмы будет достаточно сложно. И это для нас настоящий вызов. Честно говоря, не все саморегулируемые организации разделяют такой подход: некоторые считают, что они должны заниматься исключительно вопросами, прописанными в Градостроительном кодексе. Однако на государственном уровне нам очень часто указывают на то, что саморегулирование должно установить правила игры и гарантировать потребителю качество. Мы, действительно, научились быть полезными нашим коллегам — членским организациям, а сейчас стараемся быть полезными уже и конечному потребителю.

Что касается полезности. Я помню совещание у президента России в период пандемии коронавируса. Тогда ваши предложения по мерам поддержки отрасли были приняты и мы увидели их высокую эффективность. Сегодня тоже сложная ситуация. На одном из недавних мероприятий вы говорили о том, что локомотив жилищного строительства на полной скорости врезался в бетонную стену. Есть ли у вас какие-то идеи, как можно помочь застройщикам в этой ситуации выжить?

Идеи, безусловно есть. Но универсальной волшебной палочки быть не может. Есть ряд направлений деятельности, связанных с жилищным строительством, которые я бы выделил. Первый момент — это лучшие практики, связанные с отменой льготной ипотеки. На сегодняшний день мы понимаем, что без помощи потребителю приобрести жилье при существующей ключевой ставке практически невозможно. Поэтому застройщики разными путями реализуют программы помощи потребителю либо путем перекладывания в структуру затрат на обслуживание кредита на некоторое время, либо это траншевая ипотека, либо отсрочка платежа до ввода объекта эксплуатацию. То есть строители делают приобретение жилья максимально доступным. Поэтому первый шаг, который может быть полезным, — это выработка типовых решений, позволяющих застройщикам сделать максимально привлекательным свой объект.

Второй момент: у нас существенно сокращены федеральные программы, связанные с формированием соцкультбыта. Сделать это самостоятельно субъекту очень сложно, в связи с чем он тоже пытается найти какую-то золотую середину между собственными затратами и теми, которые можно переложить на бизнес, в частности путем договоров комплексного развития территорий (КРТ). И тут, к сожалению, мы видим, что компетенции как органов местного самоуправления, так и застройщиков не хватает. По моему мнению, существует большое количество договоров КРТ, которые невозможно реализовать в тех рамках, в которых они подписываются, тем более на рынке, переживающем не лучшее время. Надо в этих вопросах формировать какой-то квази-инструмент омбудсменов в области застройщиков, чтобы гарантировать права и паритетные условия заключения договоров.

И какую часть договоров КРТ, по вашим подсчетам, будет невозможно реализовать?

По моим данным, это значительно более половины экспертных договоров. Дело в том, что все обязательства в договорах КРТ односторонние, все обязанности возлагаются на подрядную организацию, а обязательства со стороны органов публичной власти — только передать имущество, которое должно появиться в результате этих договоров, и поставить его на учет. Такой подход недопустим. У нас есть города с высокой маржинальностью, но их не так много, в основном, это города-миллионники, где по-прежнему все более-менее хорошо со спросом. Экономика остальных регионов не позволяет налагать дополнительную нагрузку на бизнес, в противном случае мы просто выталкиваем за грань рыночных условий предложения, которые будут на таком рынке.

Еще одно направление, которое может помочь, — разработка типовых форм, введение инструмента анализа договоров КРТ и их заключение по инициативе органов публичной власти.

Также генподрядчику и заказчику нужно проанализировать собственную экономику и постараться оптимизировать свои затраты. Сделать это можно в первую очередь с помощью более удобных поставок стройматериалов для снижения сроков, повышения качества и достижения максимальной публичности процедуры. В части поставки строительных материалов НОСТРОЙ создал сервисную программу на базе Национального реестра добросовестных производителей и поставщиков (НРДП). Любой желающий, будь то физическое или юридическое лицо, может нажать кнопку, указать объект и, учитывая свою геолокацию, получить предложение производителя, чтобы выбрать лучшее.

НОСТРОЙ является автором знака качества, который выдается предприятиям, входящим в Национальный реестр добросовестных производителей и поставщиков. Как много компаний сейчас имеют такой знак?

Если пройти по стендам выставки 100+ TechnoBuild, уже можно увидеть наш специальный знак у ряда производителей. И это не какая-то рекламная акция здесь и сейчас, а действительно, масштабный проект. Более того, я был приятно удивлен, увидев наш знак на полке розничных сетей одной из крупных компаний. Это, конечно, радует, потому что знак качества НОСТРОЙ гарантирует качество и дает отсыл к электронным параметрам того или иного материала, где в любой момент можно убедиться в характеристиках, заявленных производителем.

Сейчас компаний — участников НРДП более 600, и мы нацеливаемся на удвоение этой цифры к концу года. Как только поймем, что у нас основная номенклатура в реестре представлена, то будем выходить с инициативами повышения качества и снижения затрат для бюджетного строительства, чтобы при проектировании и строительстве таких объектов использовались только те материалы, которые указаны в реестре.

Считаю, что это станет значительным импульсом для промышленности России к повышению качества производимой продукции, потому что до сих пор не существует требований обязательного входного контроля. Особенно это актуально в тех сферах, где невозможно определить качество материалов визуально, например, в сегменте кабельной продукции. Мы столкнулись с тем, что практически 70% кабелей, которые продаются на рынке, не соответствуют заявленным производителем параметрам. Есть и совсем грубые подделки. Недавно во время посещения Китая мы побывали на крупном заводе по производству кабельной продукции. Неожиданно на конвейере я увидел русские буквы ГОСТ. На вопрос о том, как эта надпись попала на кабель, производитель ответил, что такая маркировка прописана в техническом задании заказчика. А сами они понятия не имеют, что такое ГОСТ. Представляете, к чему может привести такой подход? Ведь это изоляция, которая должна соответствовать определенным параметрам огне- и пожаростойкости. А сечение кабеля должно соответствовать требованиям безопасности, обладать определенной пропускной способностью и электрическими характеристиками. И занижение сечения меди на 5-7%, которое мы никогда ни визуально, ни даже штангенциркулем не определим, приводит к существенной экономии производителя, но совершенно не соответствует требованиям безопасности. Купившего такой кабель потребителя и профессионального участника обвинять в этом не приходится, потому что он приобретает продукт на открытом рынке у конкретного производителя официальным путем. А в итоге отвечает за все генподрядчик, член СРО.

И если раньше это не было так заметно, то сейчас с ростом объема продукции из дружественных стран проблема становится колоссальной. В этой связи у нас идет большая дискуссия о создании единого регламента безопасности строительных материалов стран ЕАЭС. Но пока такой регламент не создан, мы решили пойти по довольно мягкому пути ведения своего реестра, присвоения производителям QR-кода и появления логики знака качества.

Недавно вы заявляли о необходимости введения системы оценки деловой репутации представителей бизнеса. Что имеется в виду?

Если раньше у нас был 624-й приказ Минрегиона РФ, который устанавливал специализацию юридического лица, то сейчас все подрядные организации ранжируются только по уровню ответственности перед третьими лицами в пределах фонда возмещения вреда. Это максимальная сумма, которую юрлицо может заключать по одному контракту. И вторая величина — обеспечение договорных обязательств, то есть на какую сумму одно юридическое лицо может набирать разных обязательств.

Нам очень хочется, чтобы помимо уровня финансовой ответственности появлялись прочие критерии, которые бы подкрепляли деловую репутацию и специализацию. В этой связи большое количество организаций пытаются ввести свое рейтингование и рискориентированный подход. НОСТРОЙ попытался создать аналитическую систему, которая из открытых данных формирует информацию о юридическом лице, численности коллектива, выполненных контрактах, сроках просрочки или досрочного выполнения государственных муниципальных контрактов, судебных спорах, отсутствии или наличии недоимок или пеней по штрафам перед государством, опыта реализации, срока существования юридического лица. Это большая аналитическая система, которую НОСТРОЙ формировал на протяжении четырех лет.

Чего мы ожидаем от этого рейтинга? Прежде всего, того, что предприятия с высоким рейтингом должны иметь преференции с точки зрения заключения муниципального и государственного заказа, а также со стороны контрольно-надзорных мероприятий.

У нас даже была более смелая, пока нигде не формализованная идея сформировать своеобразный комплаенс по принципу банковского, и если предприятие признается профессиональным участником рынка, то отменяются все административно-надзорные проверки. Однако, как только организация где-то проштрафилась, она попадает в обычный надзорный режим и начинает жить, как все. Но пока это больше идея, нежели реализация.

Кому сегодня доступен этот рейтинг?

В этом рейтинге мы ранжируем сейчас только членов тех СРО, которые изъявили желание быть первопроходцами (это порядка десяти саморегулируемых организаций).

В открытом доступе рейтинга пока нет, он дорабатывается. Нужно понимать, что это очень тонкий механизм. Представим: у одного юрлица нет нарушений, значит, у него должен быть идеальный рейтинг, но при этом у данного застройщика нет и опыта реализации. С другой стороны, есть большое предприятие, у которого много заказов, масса объектов и, конечно же, у него есть административные штрафы, какие-то проступки, значит, рейтинг у него будет ниже. Сейчас мы донастраиваем механизм, думаем, как все уравновесить, сравниваем результаты машинной обработки с экспертными оценками в регионах, чтобы понять, есть ли какие-то перекосы в рейтинге, чтобы максимально правильно настроить наши весы. Мы понимаем, что это должен быть совершенно лишенный человеческого субъективизма механизм, абсолютно прозрачный, понятный любому участнику рынка. При этом очень важно, что данный инструмент живой и любое юридическое лицо может дополнять его самостоятельно в личном кабинете, тем самым поднимая свой рейтинг.

Антон Николаевич, учитывая, что наша беседа проходит в рамках форума, тема которого звучит как строительство будущего, не могу не узнать ваше мнение о том, какой будет отрасль через 10-15 лет?

Я начну с настоящего. Первое и самое главное — без стройки жизни нет. Поэтому строительство было и остается одной из самых устойчивых отраслей в российской экономике. И замечательно, что она все время находит удачный баланс между участием бюджетного финансирования и личными инвестициями.

А если говорить о будущем, то неизбежно на фоне нехватки кадровых ресурсов и больших объемов строительства мы будем делать стройку более эффективной. До сих пор, если говорить о периоде последних пяти лет, мы развивались экстенсивно. У нас это хорошо получалось, мы били все возможные рекорды. Сейчас на фоне очень многих ограничений нужно смотреть на технологический процесс совсем по-другому, делая стройку более эффективной. Нужно понимать, что разговоры о безумной прибыли генподрядчиков и девелоперов — миф. Сократить прибыль невозможно, просто нерентабельно. Но можно сократить издержки, которых в структуре себестоимости стройки порядка 15-20%. Тем самым мы сделаем стройку более привлекательной и конкурентоспособной.

Но самое главное, что стройка и сегодня, и в будущем — это национальная отрасль, от которой зависит состояние экономики нашей страны. А значит, она будет и дальше развиваться.

©Вестник. Строительство. Архитектура. Инфраструктура